Вследствие предписания в. пр-ва от 7-го сего месяца № 10240 * с вверенною мне эскадрою, состоящей из кораблей: «Иоанн Златоуст», «Императрица Екатерина II », «Память Евстафия», «Адрианополь», «Султан Махмуд» и «Силистрия», фрегатов «Тенедос», Браилов» и брига «Меркурий» для принятия из укрепления при реке Субаши действующего отряда сухопутных войск, под командою геннерал-лейтенанта Раевского состоящего, и высадки оного у устья реки Псезуапе сего числа с Севастопольского рейда в море отпра вился.

О чем в. пр-ву с предоставлением строевого рапорта донести честь имею, докладывая, что об отправлении эскадры вместе с сим всеподданнейше донесено государю императору и г. начальнику Главного морского штаба е. и. в.

Контр-адмирал Хрущев

ИЗ ЖУРНАЛА Н. Н. РАЕВСКОГО О ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ ОТРЯДА СУХОПУТНЫХ ВОЙСК И ЭСКАДРЫ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА ПРИ ВЫСАДКЕ ДЕСАНТА В УСТЬЕ РЕКИ ПСЕЗУАПЕ

29 июня — 7 июля 1839 г.]

...29 июня я возвратился в отряд. В этот день и 30-го производились крепостные работы. Вечером 30-го числа показалась эскадра Черноморского флота для перевозки отряда на Псезуапе. Кре­пость была совершенно окончена и вооружена, но оборонительные линии, соединяющие оную с прибрежным блокгаузом, не были еще приведены к окончанию. Построение форта представило большие затруднения... Кроме того, проливные дожди весьма препятствовали j работе. Я дал знать командующему эскадрой г. контр-адмиралу s Хрущеву, что не могу ранее приступить к амбаркации, как через 2 дня. Эскадра удалилась в море. Горцы, видя приближение флота, начали сбираться и вели перестрелку с передовыми цепями. ...Вечером (3 июля) эскадра опять показалась пред Субаши, но не дошла до якорного места по причине штиля и сильного течения. Ночью на 4-е число сделался сильный с моря ветер. Эскадра вынуждена была удалиться. Между тем, в эти три дня с необыкновенной деятельностью и распорядительностью капитан-лейтенант Панфилов погрузил все тяжести на военные транспорты и зафрахтованные суда

5 июля вечером эскадра бросила якорь. Сделан расчет по кораблям и все распоряжения для высадки на Псезуапе. Бой вечер­ней зори был сигналом для отступления войск и зажжения засек. На ближайшей горе поставлен 4-й батальон Тенгинского полка для прикрытия амбаркации; прочие же войска отряда собрались на мор­ском берегу и между оборонительными линиями.

6 июля. С рассветом началась амбаркация. Ею распоряжались дежурный штаб-офицер по морской части капитан-лейтенант Панфи­лов и капитан-лейтенант Кокараки. В 8 часов утра сделался при­бой, постепенно усиливаясь, он затруднял амбаркацию; в полдень она прекращена. Должно отдать справедливость соревнованию и на­выку морских и сухопутных войск. Прибой разломал все временные пристани, многие гребные суда повреждены. Несмотря на то, в два часа пополудни амбаркация возобновлена. По неимению пристаней солдаты шли водою к гребным судам, набегавшие валы покрывали их совершенно, но, пользуясь отливом вала, моряки вытаскивали солдат на гребные суда. Нагрузка артиллерии представила чрезвы­чайные затруднения. При всем том вся амбаркация кончена к 8 ча­сам вечера без всякого несчастья. Должно приписать полный успех сей трудной нагрузки, распорядительности, отличному усердию и неутомимости капитан-лейтенантов Панфилова и Кокараки, распо­ряжавшихся оной. Во время нагрузки приезжали в лагерь горцы. Сборище прислало их спросить, где мы намерены делать десант, им объявили, что на Псезуапе, и предложено осмотреть крепость во всей подробности.Ночью подул ветерок с берега, эскадра снялась с якоря и в 8 часов утра 7 июля была уже против реки Псезуапе.

Долина Псезуапе оканчивается низменным мысом; в исходящей его части находится устье реки. Контр-адмирал Хрущев с обыкно­венной его решимостью бросил якорь в 150 саж. от берега на буйки, заранее расположенные. Вместе с эскадрой прибыли суда с частью строений для предполагаемого форта и по примерной распоряди­тельности капитан-лейтенанта Панфилова двухмесячное продоволь­ствие для отряда, взятое из прибрежных укреплений. Линия кораб­лей составила входящий угол вокруг мыса, для удобнейшего об­стреливания места высадки. Спустили гребные суда и стали сажать на них первый рейс. Все гребные суда находились под командой капитана 1 ранга Григорьева. В помощь ему правым флангом линий командовал капитан 2 ранга Вульф, а левым — капитан-лейтенант Панфилов. Нагрузка шла с быстротой и порядком, которых можно ожидать было бы от распорядительности и усердия отличных штаб-офицеров, ею заведывавших. Я воспользовался этим временем, чтобы объехать на пароходе «Колхида» со всеми частными началь­никами место высадки и решить направление войск. Генерал-майору Коцебу нельзя было уехать в самую минуту десанта; я предложил ему в нем участвовать и поручил начальство над авангардом.

Линия расположения кораблей убеждала горцев, что мы пристанем к обширной равнине правого берега. Я имел прежде мысль, но ближайший обзор показал затруднение высадки в месте. Генерал-майор Коцебу поддержал мнение высадиться на вам берегу реки и, дождавшись там всех войск и артиллерии, перейти на правый. Я согласился с сим мнением, оправданным полным успехом, местность была выгоднее, и неприятель, собравшийся на противоположной стороне, был в совершенной невозможнс препятствовать десанту. Перейти на левый берег горцы не иначе как под огнем эскадры.

Решив направление каждой части, мы возвратились на флагмайский корабль «Силистрия». Неприятель еще более оставался в заблуждении о месте высадки, потому что по первому распоряжению гребные суда были выстроены левее реки Псезуапе. Решено было, что гребные суда с места немедленно примут вправо, способствовал поднявшийся от NW ветер, и по мере того, как гребные суда исполняли сие движение, очистя сим пространство пер левым флангом кораблей, сии последние откроют огонь; но до того времени решено было поставить при самом устье реки впереди линии гребных судов под командой мичмана Десятова тендер-«Часовой», который имеет углубление ахтерштевня только 7 фут. и четыре азовские ладьи под командой войскового старшины Дьяченко.

...Когда гребные суда с войсками выстроились в назначенных местах, по сигналу: «начать бой» эскадра открыла свой ужасный огонь и продолжала его четверть часа. Горцы скрылись в ближайших оврагах. Потом гребные суда двинулись усиленной греблей вправо, принимая к левому берегу реки Псезуапе. Тендер-бот «Часовой» и 4 азовские ладьи стали пред самым устьем на полуружейный выстрел и картечью препятствовали переходу горцев на левый берег. Но ветер уже развел волнение, и первый рейс пристал к берегу в бурунах. Войска выстроились без замешательства по разноцветным флагам, заранее приготовленным. '

Генерал-майор Коцебу немедленно двинулся вперед с авангардом и, заняв лес, прикрыл выгрузку артиллерии. Правое и левое прикрытия заняли свои места. Когда все орудия первого рейса и команда, назначенная для возки их, были выгружены, генерал-майор Коцебу двинулся к горе, возвышающейся над низменным местом высадки.

...Между тем, ветер и волнение весьма усилились, прибой с ревом разбивался о берег; суда едва могли выгребать: их сносило ветром и сбивало волнением. В сию критическую минуту контр-адмирал Хрущев усугубил старания к высадке второго рейса, казавшейся едва возможной. Все моряки единодушно ему содействовали. Гребные суда едва могли держаться у бортов кораблей; флотские офицеры ловили мгновения, когда нагрузка была возможна, гребные суда едва поднимали половинное число людей. Особенно» -затруднительна была доставка остальной артиллерии второго рейса;

принуждены были употреблять пароходы для буксирования барказов с орудиями. Не менее препятствий представила выгрузка среди бурунов ужасного прибоя. Тут еще раз оказали важную услугу начальники гребных судов капитан 1 ранга Григорьев, капитан 2 ранга Вульф и капитан-лейтенант Панфилов. Гребные c уда, почти заливаемые волнами, были значительно повреждены. Не говоря уже о гг. морских офицерах, я долгом считаю свидетельствовать пред начальством о примерной расторопности, усердии и отважности каждого из матросов. В обыкновенное время между выгрузкой первого и второго рейсов проходит полтора часа; здесь прошло более четырех до совершенной выгрузки артиллерии второго рейса. Без нее отряд не мог ничего предпринимать, потому что по сделанному предположению следовало покинуть место десанта для занятия правого берега Псезуапе. Едва вышедший сводный морской батальон под командой капитана 2 ранга Метлина тотчас же был направлен к авангарду, не ожидая выгрузки прочих войск второго рейса. До прибытия второго рейса войска первого, составлявшие 2500 человек, вынуждены были долгое время занимать огромное пространство. Сие неблагоприятное обстоятельство обратилось в нашу пользу; оно привело горцев в недоумение. Половина из них, полагая, что мы останемся на левом берегу Псезуапе, потянулись туда большим обходом, дабы избежать огня, продолжавшегося с левого фланга линии кораблей.

Генерал-майор Коцебу, подкрепленный сводным морским батальоном, занял вершину горы после небольшой перестрелки. Это движение довершило заблуждение горцев; видя наши войска на вершине горы, остальная часть неприятеля, бывшая на правом берегу, уверилась, что мы расположимся там, где высадились. Толпы горцев стремглав спешили тем же обходом за реку и к горе, нами занятой. Генерал-майор Коцебу, поставив два горных единорога на уступ горы, заставил неприятеля делать еще больший обход. Горцы бежали на гору, оставив правый берег долины. Уже толпы их, изнуренные жаром и усталостью, были посредине покатости, когда генерал-майор Коцебу вдруг отступил обратно к уступу, который занимал прежде. Горцы, не понимая этого движения, влезли на вершину горы и не нашли там никого. В это самое время генерал-майор Ольшевский со сводным сухопутным батальоном под командою подполковника Данзаса и двумя легкими орудиями быстро двинулся за реку, занял позицию и начал делать засеку; генерал-майор Коцебу подкрепил эту часть сводным морским батальоном. Горцы, увидя свою ошибку, стали спускаться с горы, чтоб напасть на промежуток, образовавшийся в стороне моря, при движении генерал-майора Кашутина с правым прикрытием на гору за авангардом. Туда послан владетель Абхазии и командующий Тенгинским полком подполковник Вылазков со 2-м батальоном своего полка и двумя легкими орудиями. Князь Михаил занял отдельную лесистую высоту, замыкающую прибрежную равнину, остановив тем неприятеля и с сей стороны.

Когда собрался весь отряд то по общему сигналу войска двинулись за реку; авангард и правое прикрытие сделались арьергардом. Генерал-майор Коцебу почти без потери отступил с горцы присоединился к отряду, когда уже сей последний был на правом берегу, при этом у нас ранен 19-й артиллерийской бригады поручик Озанчевский пулею в ногу, но, пренебрегая легкою раной, офицер сей остался до конца дела.

Таким образом, горцы были дважды и вполне обмануты. Видя, что весь отряд переходит за реку, они стремглав бросились с горы дальним обходом опять на правый берег. Изнуренные усталостью они бежали поодиночке и завязали перестрелку с батальонами генерал-майора Ольшевского, но здесь они нашли уже засеку, из-за которой наши моряки и пехотинцы приняли их градом пуль и картечи. В одном месте, где еще не была кончена засека и куда горцы пытались прорваться, лейб-гвардии Литовского полка капитан Корнилович с двумя ротами Тенгинского полка отважно встретил их, отбил и принудил удалиться.

Когда весь отряд собрался на правом берегу, я поручил генерал-майору Коцебу окончить занятие долины с тремя батальонами - 1-м и 3-м Тенгинского и 1-м Навагинского полков, двумя легкими орудиями, двумя горными единорогами. Горцы опять собрались на том же месте, где ¦ были до высадки. Генерал-майор Коцебу двинулся туда через густые, едва проходимые кусты и кущи леса и остановился не ближе, как на картечный выстрел от горы. Неприятель, несмотря на удобство местности и на свою многочисленность, не осмелился ничего предпринять, но продолжал только перестрелку. Посланный туда же морской батальон занял угол между двумя фасами и прогнал оттуда неприятеля. Это движение исполнили капитан 2 ранга Метлин, капитан-лейтенанты Хомутов, Рыкачев и Швенднер с распорядительностью и храбростью. В это время из морского батальона контужен, лейтенант Бефани и весьма тяжело ранен в локоть Тенгинского пехотного полка штабс-капитан Гриневич, известный всему отряду своею храбростью.

Таким образом кончилось занятие долины Псезуапе. Перестрелка не умолкала, когда исправлявший должность обер-квартир-мейстера отряда Генерального штаба капитан Стишинский начал устраивать засеку на всей окружности лагеря. Я могу приписать только особенному усердию и деятельности сего отличного офицера, что, несмотря на сильную перестрелку, к вечеру весь лагерь был окружен засекою, и войска спокойно вступили за оную. Его распоряжения с особенною ревностью исполнял прикомандированный к Генеральному штабу Навагинского пехотного полка подпоручик Сальстет.

Во весь этот день,- кроме названного выше одного контуженного и двух раненых офицеров, убит один рядовой, ранено нижних чинов: сухопутного ведомства- 7, морского- 5, контужено - 3. Несмотря на сборище горцев, они нигде не могли нас встретить в значительных силах...